14 06 1941

Витола Айна ( Валдере ) родилась в 1922 году.

страница 439

Мой отец работал в «Арсенале» конструктором, и первый спортивный самолет «Спарите» сконструировал он. Мама была домохозяйкой. Я училась в 4-й средней школе, в 11-м классе.

14 июня 1941 года. Утром позвонили, вошли трое. Один из них подошел ко мне, не разрешил подойти ни к отцу, ни к матери, предложил одеваться. Я достаточно агрессивно спросила, собирается ли он стоять, пока я буду одеваться. Он продолжал стоять...

Мама паковала сумки, без разбору сложила в три чемодана вещи и продукты. Маме казалось, что наступил конец света. Посадили нас в грузовую машину, отвезли в Торнякалнс. Там мы встретили таких же, как мы. Посадили в вагон на нижние нары. Мама плакала. В вагоне были только мужчины и мы с мамой. Спустя некоторое время приказали нам выйти, отец остался, сказали, что в конце пути встретимся. Мы вышли, и родители со слезами попрощались.

Нас посадили в соседний вагон. Наступила ночь. Мы слышали, как лязгнули двери вагона, где сидел отец. И начался наш путь. Кто-то предположил, что нас везут в Сибирь. Иногда в вагон заносили буханки хлеба и постное масло. Помню, как я сказала: «Постное масло? Да никогда в жизни!». Когда переехали Урал, нас в первый раз выпустили из вагона. Все побежали через лужайку в кусты...

Мне кажется, что высадили нас в Канске. Природа там красивая. Отвезли нас в село Тарай. Семьи четыре или пять. Когда въехали в село, какие-то оборванные мальчишки говорили между собой: «Такие же, как мы. Ни рогов, ни хвостов». Можете себе представить, как им нас расписали!

Поселили нас у местных жителей. Каждая семья спала в своем углу. Стали болеть желтухой, заболела и я. Мама познакомилась с местными женщинами, и меня вылечили молоком. Русские были очень отзывчивыми, старались помочь.

Были и фурункулы, простудилась - все лицо в нарывах... Пошли с мамой в медпункт. Дело было зимой, в медпункте ничем не помогли. Вернулись мы обратно.

Зимой там нечего было делать. Что было в чемоданах, постепенно распродали. Летом убирали хлеб, делали все, что могли, работали в поле, за это давали какой-нибудь суп. Но это было летом, а зимой... Сейчас и сама не понимаю - как выжили? Не понимаю...

Весной 1942 года увезли нас на Север. Мама хорошо говорила по-русски, я не знала ни слова. Еще до отъезда я ходила за молоком, мама научила меня одному предложению: «Моя мама Отилия Петровна, дайте молока». Когда уезжали, молочница все волновалась, как мы выживем, - мы распродали всю одежду...

Везли нас на барже. Нас, пять семей, высадили посреди Енисея, в Насоновке. Весь остров был уставлен ненецкими юртами, везде валялись бревна. Надо было строиться. Донимали комары. Спасались тем, что сворачивали самокрутки и курили махорку. Там я и научилась курить. Выхода другого не было.

Ненецкие детишки бегали все вымазанные в крови. Страшно мерзли в домах. На острове находились и бригады немцев. Когда по реке пошла шуга, приехал мотобот, и все латышские семьи увезли в Караул.

Работали с утра до вечера, вязали сети. И на лов выходила. Рыба

страница 440

была, каким-то образом ловить удавалось. Хлеб выдавали только на трудодни. Время это было очень трудное.

Мама сторожила сети, я на саночках привозила хлеб на целую неделю. Боялась волков. Все думала -что с мамой? Когда видела, что из трубы идет дым, радовалась.

Пока Енисей был подо льдом, о поездке домой и думать было нечего. А другие даже говорили об этом, но я была пессимистка. В моих записях о Рождестве есть такие слова: «Если ты напишешь, что нет солнца, ты никогда не увидишь звезды». Большой надежды не было.

Первое, что мне навсегда запомнилось о Карауле, - ледяной холод, топить было абсолютно нечем. Неподалеку было кладбище, и когда начинали рубить кресты, чтобы согреться... этот треск... становилось страшно, но иного выхода не было.

Ловили рыбу в проруби. Вытаскивали сети, рыба иной раз ловилась, иной раз и пустые сети вытаскивали. Руки замерзали так, что штаны было не спустить, если кто поможет, хорошо, а если нет, то ничего не поделаешь, холод свирепый.

Приехали обратно, и был там саженный русский - Овчинников. Люди болели, на работу ходить не могли, а он говорил: «По карману бить не будем, ударим по желудку». Мама совсем разболелась,

умерла. Я как раз была у нее в больнице. Мама взглянула на дверь и произнесла: «Ты пришел, Руди...». Отца моего звали Рудолфе. Закрыла глаза и умерла... Мне помогли уложить ее в гроб, и за гробом шла похоронная процессия. Это было ужасно. 12 или 13 мужчин и я - одна. Мела пурга, маму похоронили за Караулом, в Пименове. Я всего один раз была на маминой могиле, больше возможности не выдалось. Весной меня отправили в Игарку. Когда еще мама была жива, латышские женщины собирались и пели «Там, в вышине, за звездами». Теперь дочке говорю - когда меня хоронить будете, и вы пойте эту песню.

Мама умерла в марте 1946 года, было ей 52 года. Лекарств никаких, и мы только смотрели, как люди умирают... Горько.

И увезли меня в Игарку. Была летом на сенокосе, мошка ела поедом, упала я на землю и сказала -жить больше не хочу.

Зимой надо было выкалывать лед, чтобы весной вода поднималась. Тяжело было. Работала и уборщицей в парикмахерской, в театре, контролером, гардеробщицей. С 1950-го по 1955 год - на предприятии общественного питания калькулятором. Последнее место работы - ресторан.

Родилась я 18 июля и бумага об освобождении датирована 18 июля. Меня пытались отговорить от поездки домой, да и некуда было ехать, но я ни минуты не сомневалась. Последним пароходом в 1955 году поплыла в Латвию, Родина для меня была самое важное...

Отец мой умер в Соликамске, 3 марта 1942 года, это я узнала уже здесь, в конце 80-х годов, когда оформляла бумаги о реабилитации. В Сибири мы еще думали, что отец жив.

Когда вернулась, был такой момент, что готова была уехать обратно. Квартиры не было, там жили другие. У мамы была сводная сестра, она меня приняла, но не прописала. Месяц жила в Риге, искала работу. Если нет работы, тебя не пропишут, и наоборот...

Поехала в Кулдигу, отжила там месяц, и тогда тот же русский председатель разыскал меня, велел срочно приезжать, в Цираве требовалась заведующая столовой, так я и устроилась на работу. Жизнь вошла в нормальную колею...

Vītola Aina Rūdolfa m.,
dz. 1922,
lieta Nr. 544 R,
izs. adr. Rīgas apr., Rīga, Suntažu iela 2-3 ,
nometin. vieta Krasnojarskas nov., Kanskas raj.,
atbrīvoš. dat. 1955.07.27

Vītols Rūdolfs Jāņa d., 

dz. 1892, lieta Nr. 544 R, izs. adr. Rīgas apr., Rīga, Suntažu iela 2-3

Витолс Рудольф Янович умер 4 3 1942 года в Усольлаге страница 539 Aizvestie

 Для поиска дела по дате рождения или букв имени и фамилии используем запрос

на сайте http://www.lvarhivs.gov.lv/dep1941/meklesana41.php

Дети Сибири ( том 1 , страница 439  ):

мы должны были об этом рассказать... : 
воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году :
724 детей Сибири Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис интервьюировали в период с 2000 по 2007 год /
[обобщила Дзинтра Гека ; интервью: Дзинтра Гека, Айварс Лубаниетис ; 
интервью расшифровали и правили: Юта Брауна, Леа Лиепиня, Айя Озолиня ... [и др.] ;
перевод на русский язык, редактор Жанна Эзите ;
предисловие дала президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, Дзинтра Гека ;
художник Индулис Мартинсонс ;
обложка Линда Лусе]. Т. 1. А-Л.
Точный год издания не указан (примерно в 2014 году)
Место издания не известно и тираж не опубликован.
- Oriģ. nos.: Sibīrijas bērni.

ISBN	9789934821929 (1)
	9789934821936 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Krievu val.
Nosaukums	Дети Сибири : мы должны были об этом рассказать-- / воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году обобщила Дзинтра Гека ; интервьюировали Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис ; [перевод на русский язык, редактирование: Жанна Эзите].
Izdošanas ziņas	[Rīga] : Fonds "Sibīrijas bērni", [2014].
Apjoms	2 sēj. : il., portr. ; 30 cm.
Saturs	Saturs: т. 1. А-Л -- т. 2. М-Я.

9789934821912 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Angļu val.
Nosaukums	The children of Siberia : we had to tell this-- / memories of the children deported from Latvia to Siberia in 1941, compiled by Dzintra Geka ; [translators, Kārlis Streips ... [et al.]].
Izdošanas ziņas	Riga : "Fonds Sibīrijas bērni", 2011-c2012.
Apjoms	2 sēj. : il., portr., kartes ; 31 cm.
Piezīme	Kartes vāka 2. un 3. lpp.
	"L-Ž"--Uz grām. muguriņas (2. sēj.).
Saturs	Saturs: pt. 1. A-K : [718 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2007] -- pt. 2. L-Z : [724 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2012].