14 06 1941

Викмане Илзе ( Крауле ) родилась в 1934 году.

страница 416

Мне запомнилось утро 14 июня 1941 года. Меня разбудили, в дверях стоит незнакомый мужчина с винтовкой. Я привыкла, что парадная форма айзсаргов с саблей, а этот был с винтовкой. Мне долго

казалось, что это дурной сон.

Мы уже были в Сибири, а мне все еще казалось, что это сон, что скоро он кончится, что домой приедет папа, и мы будем слушать радио.

Вагон... Одна из самых отвратительных вещей -дыра, занавешенная простыней. Помнятся мальчишки, которые хулиганили и выводили из себя взрослых. Ведро, в котором носили еду, какой-то странный хлеб, не черный, не кисло-сладкий, который мы называли «кирпичиком».

С какой-то женщиной случилась истерика, это трудно было вынести, были и такие, кто держался мужественно, даже шутили. Были одни, которым принадлежала фабрика алюминиевой посуды, и она не взяла с собой ни одной плошки. И по этому поводу отпускали шутки. Когда прибыли в Новосибирск, из поезда нас перегрузили на баржу и повезли в Каргасок. Многих увезли еще дальше на Север, в болота, где теперь добывают нефть.

Наша мама заболела, ее положили в больницу, и мы на какое-то время задержались в центре. Помнится, как в центре какая-то учительница пригласила нас в гости, у нее была молодая картошка. Мы сидели за столом, и давали нам не как нищим подаяние, а усадили за стол, и мы ели молодую картошку с укропом. Это было так замечательно!

Умер мой брат. Все мы спали на полу, он со мной рядом, и угас... Нас, детей, было трое.

У брата была дизентерия. Он был такой славный мальчик. А вот я была капризная.

Повезли на лесоразработки, загрузили в баржу и повезли. Река замерзла, в пути встречались люди и других национальностей, которые говорили: «Кавказ велик, и хлеб велик». Там тоже не было мужчин,

одни женщины дети и старики.

Многие не могли приспособиться к климату и в дороге умерли. С продуктами было нормально. Нормы были увеличенные, там я пошла работать. Мне было девять лет, я ходила по ягоды. Сдавала и получала за это рабочий паек, солидную норму хлеба.

Когда работа там закончилась, перевезли нас в маленький поселок, где была школа. Мама в сентябре в школу меня не отправила, но пришел учитель, тоже из ссыльных, и сказал, что школу посещать надо. И такие люди там были, хотели, чтобы происходило и что-то хорошее.

Мама добилась, чтобы нам разрешили переселиться в поселок, где было немного лучше. В апреле перебрались. Это было старинное село, со старинными домами. Мама работала там в больнице. Пошли мы туда пешком. Все наше богатство уместилось на саночках, которые тащила мама. Была там еще одна латышская семья, Кундзини.

Был такой известный спортсмен Кришьянис Кундзинып, и там был его брат-близнец с мамой и женой. Мы держались друг друга, а в 1949 году переехали в районный центр. Мама обосновала это тем, что детям надо учиться, там была и средняя школа, и семилетка. Жили мы в Каргасоке, в какой-то хибаре, но там многие так жили. Местные ведь тоже были люди небогатые.

Я уехала учиться в вуз в Томск, там случилась одна интересная вещь. Когда я в 1953 году окончила среднюю школу, денег, чтобы поехать

страница 417

в Томск, у меня не было. Я решила, что поеду в техникум, где принимали без экзаменов.

Отправила документы, жду, когда пришлют вызов. А вызова все нет!

Наступило 1 сентября, я написала, чтобы мне вернули документы, и они сразу же пришли. Из тех, кто из нашего района поехал поступать в вуз, поступили только двое - эстонец с русской фамилией Попов и один еврей. Остальные вернулись. Им поставили двойки, хотя все учились очень хорошо!

Аттестаты нам всем выправляли так, чтобы не было медали - чтобы не попасть в вуз без экзаменов. Мне поставили четверку по немецкому языку, там еще можно было спорить, а по алгебре меня спросили то, чего мы вообще не учили. Так должны были поступать учителя! Всякое было.

Были и сосланные учителя. Но были и такие среди тех, с кем я работала, кто вообще не мог понять, как это людей можно выслать.

Отца я помню. В их семье было одиннадцать детей. Сейчас у меня много родни - в Латвии, в России, в Украине, Канаде, Америке. Я с ними не вижусь. Братья и сестры отца уехали, они не хотели пережить то, что пережили мы, исчезнуть без следа.

Думаете ли вы о том, что все было бы иначе, если бы отец был жив? Было бы совсем по-другому. Я посмотрела на других мужчин из семьи Викмани-сов - все они очень привязаны к детям.

У меня в Москве был двоюродный брат, который был большим поклонником женщин, но как только речь заходила о детях, все остальное становилось второстепенным.

Мой отец тоже был очень верен семье, ведь он поехал за нами, он не мог допустить, чтобы жена с тремя детьми, которая не привыкла нести ответственность, которая не привыкла к физическому труду, уехала одна. Мой отец умел делать все, он вырос в крестьянской семье.

Он работал в Плявиняс, был начальником гидрометеорологической станции. Я не могла вспомнить фамилию бабушки, когда мне задал вопрос комендант, мама не могла вспомнить номер папиного телефона, но она позвонила своему отцу, и дедушка назавтра или ночью созвонился с папой. Отец приехал в Ригу. Он спрашивал, что делать, но никто из знакомых ничего посоветовать не смог. Ни один не сказал: не ходи ни в коем случае!

Он пошел в чека, заявил о себе, сказал, что хочет быть с семьей. Вероятно, это случилось в тот

же день, потому что он уехал в том же эшелоне, в котором везли мужчин.

Он был в Соликамске.

Папа был моложе мамы, в 1939 году ему исполнилось 39 лет. В январе 1942 года он умер.

В свое время в Сибири маме на ее запрос ответили, что он умер, но никаких документов не прислали.

Не знаю, каким образом мама об этом узнала, кто ей сообщил. Сейчас, когда заговорили о реабилитации, мы узнали, что он был в списке Соликамска.

Видели ли вы отца во сне? Нет, не видела. Я его помню, он много свободного времени проводил с нами, с детьми. Не было такого случая, чтобы он был свободен и не был с нами. Мы все домашние дела делали вместе, вместе отдыхали.

Делали то, что не разрешала мама, - ехали домой на извозчике, когда мы делали вид, что устали. В Гризинькалнсе он учил нас кататься на санках. В его семье все мужчины такие.

Все родственники помогали мне учиться. Когда я училась в институте, была у меня только стипендия. Старший брат отца был в Москве и посылал нам деньги. В Томске не было сахара, и тетя Шура все время отправляла нам из деревни.

У меня была очень заботливая двоюродная сестра, саму ее выслали в 1949 году, и она из Сибири посылала нам посылочки, чтобы мы с братом могли учиться.

Vikmane Ilze Eduarda m.,
dz. 1934,
lieta Nr. 13263,
izs. adr. Rīgas apr., Rīga, Mātera iela 17-1 ,
nometin. vieta Novosibirskas apg., Kargasokas raj.,
atbrīvoš. dat. 1954.12.17

Vikmanis Eduards Jēkaba d., 

dz. 1902, lieta Nr. 13263, izs. adr. Rīgas apr., Rīga, Mātera iela 17-1

Викманис Эдуард Екабович умер в Усольлаге 30 1 1942 года страница 429 Aizvestie

 Для поиска дела по дате рождения или букв имени и фамилии используем запрос

на сайте http://www.lvarhivs.gov.lv/dep1941/meklesana41.php

Дети Сибири ( том 1 , страница 416  ):

мы должны были об этом рассказать... : 
воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году :
724 детей Сибири Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис интервьюировали в период с 2000 по 2007 год /
[обобщила Дзинтра Гека ; интервью: Дзинтра Гека, Айварс Лубаниетис ; 
интервью расшифровали и правили: Юта Брауна, Леа Лиепиня, Айя Озолиня ... [и др.] ;
перевод на русский язык, редактор Жанна Эзите ;
предисловие дала президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, Дзинтра Гека ;
художник Индулис Мартинсонс ;
обложка Линда Лусе]. Т. 1. А-Л.
Точный год издания не указан (примерно в 2014 году)
Место издания не известно и тираж не опубликован.
- Oriģ. nos.: Sibīrijas bērni.

ISBN	9789934821929 (1)
	9789934821936 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Krievu val.
Nosaukums	Дети Сибири : мы должны были об этом рассказать-- / воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году обобщила Дзинтра Гека ; интервьюировали Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис ; [перевод на русский язык, редактирование: Жанна Эзите].
Izdošanas ziņas	[Rīga] : Fonds "Sibīrijas bērni", [2014].
Apjoms	2 sēj. : il., portr. ; 30 cm.
Saturs	Saturs: т. 1. А-Л -- т. 2. М-Я.

9789934821912 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Angļu val.
Nosaukums	The children of Siberia : we had to tell this-- / memories of the children deported from Latvia to Siberia in 1941, compiled by Dzintra Geka ; [translators, Kārlis Streips ... [et al.]].
Izdošanas ziņas	Riga : "Fonds Sibīrijas bērni", 2011-c2012.
Apjoms	2 sēj. : il., portr., kartes ; 31 cm.
Piezīme	Kartes vāka 2. un 3. lpp.
	"L-Ž"--Uz grām. muguriņas (2. sēj.).
Saturs	Saturs: pt. 1. A-K : [718 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2007] -- pt. 2. L-Z : [724 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2012].