14 06 1941

Салиньш Раймонд 

родился 30 апреля 1938 года в Мадонском округе, в Кусовской волости теперешнего Мадонского района.

Дом наш назывался Калну канепес.

Отец Янис и мать Вероника были крестьяне.

Отцу досталось в наследство довольно большое хозяйство, одной только земли было больше 50 га.

страница 602

Я родился 30 апреля 1938 года в Мадонском округе, в Кусовской волости теперешнего Мадонского района, дом наш назывался «Калну канепенес». Отец Янис и мать Вероника были крестьяне. Отцу досталось в наследство довольно большое хозяйство, одной только земли больше 50 га.

Планы на будущее были обширные - и животноводство, и земледелие, и садоводство. Отец к тому же служил секретарем в волости, там ему раза два в неделю нужно было разбираться с бумагами. Так мы и жили, пока не пришел 1941 год.

14 июня 1941 года нас всех арестовали и увезли в Мадону на железнодорожную станцию. Отца от нас отделили, после чего отец и мать друг друга больше никогда не видели. Нас троих - меня, сестру и маму - увезли в Красноярский край, Березовский район, и там мы жили до 1946 года.

Из сибирского времени я помню только два-три последних года. Начиная с шести-семи лет я начал зарабатывать себе на хлеб. Мы с сестрой пасли ту скотину, что не могла добраться до стада и пастуха. Мама работала дояркой. Пастушили мы летом, зимой сидели дома. Все ссыльные латыши жили в одном общем доме, мы были точно одна семья. Иногда с едой было совсем плохо. Зимой ели мерзлую картошку - хранить клубни было негде, только под полом, но сколько там картошка может выдержать в холодном погребе? Рады были и такой, мороженой, а если еще и лишняя корка хлеба доставалось, было и вовсе хорошо. Летом бывало полегче, появлялась зелень, в том числе и такая же, как в Латвии. Ели ягоды черемухи - в Латвии на них никто не смотрел, а в Сибири они казались вкусными, может быть,

другой сорт? Петушиные гребешки, которые росли на холмах, - мы высасывали из них сок. В лесу хватало земляники, малины, черной смородины. Ели ягоды, мама варила варенье. Местные удивлялись - наедаться наедались, а на зиму они варений не готовили.

Мы сами войны не видели, но все вокруг только и повторяли: «Война, война», «Все для фронта!». Хлеб был по карточкам - один ломтик в день. Когда война кончилась, с хлебом стало получше.

Помню из того времени - однажды я заболел. Мама нас с сестренкой отвела в районный центр, там была больница. Там мы одно время лечились. В памяти остался большой город и мрамор, увиденный в здании вокзала. Еще - зимой были снежные сугробы высотой с дом. Там мы, дети, возились, рыли туннели в снегу. Но теплой одежды не было, так что большей частью приходилось сидеть в комнате. Санитарные условия были не ахти. Идешь за угол по своей надобности, навстречу свинья - и сбивает тебя с ног. Там скотина свободно гуляла по улицам. Так запомнилось.

В 1946 году я пошел в школу. Проучился два месяца, получили вызов из Латвии и поехали на родину. Мы с сестрой отправились с первой партией. В Латвии нас взяли на попечение дядя - брат отца с маминой сестрой, они поженились.

Вы помните, как это было? Да. У меня от той поездки травма на всю жизнь. Меня уложили на третью полку. Спали мы по двое, так было тесно. Поезд сильно мотало, а может быть, я спал неспокойно — и упал с полки. И еще падал раза два, нос расшиб в кровь. Больше меня на верхнюю полку не клали. Ели в пути селедку и хлеб, буханка называлась «кирпичик».

страница 603

В Риге нас около недели держали в карантине, потом жили какое-то время у сестры отца, тоже в Риге. Позже нас отправили в Мадону, к родным, которые взялись о нас заботиться.

Мама с подругой, которую сослали из той же волости, в 1948 году решили съездить в Латвию. У них там набрались отгулы, за сверхурочную работу и за ударный труд, мама была к тому же и бригадиром. Они с тамошним начальством договорились, что, значит, съездят в Латвию. И вот приезжают. Это было в начале лета. Они, ясное дело, хотели встретиться с детьми. Долго пожить им тут не удалось, какой-то завистник донес местным властям, милиции, маму арестовали и по этапу отправили обратно в Сибирь. Вскоре она там заболела. Болела так тяжело, что в результате умерла. В 1948 году пришло известие, что мамы больше нет. Мама с отцом так больше никогда и не свиделись. Отец, слава Богу, вернулся! Он пять лет работал на рудниках, потом жил в деревне, в ссылке. Там было много свободней - можно было даже строить свой дом, работать под надзором милиции. Они жили за Уралом - по меркам Советского Союза, не так уж далеко. Но он освободился только тогда, когда мамы уже не было в живых. 5 марта 1953 года умер Сталин, после этого проверяли все дела, и в 1956 году его освободили. Тогда он перебрался домой.

Здесь вам довелось учиться в школе? Поначалу с учебой было трудно, в русских школах уровень был другой, и там учеба была относительной. Здесь больше удивлялись, почему я не в ладах с русским языком. В Латвии окончил семилетку в Приекули, потом учился там же в техникуме механизации сельского хозяйства, на отделении сертификации. Была мысль учиться на механика, но, сдав почти все экзамены на пятерки, перешел к электрикам, на отделении сертификации учился четыре года.

Saliņš Raimonds Jāņa d.,
dz. 1938,
lieta Nr. 16698,
izs. adr. Madonas apr., Kusas pag., Kalna Kaņepēni ,
nometin. vieta Krasnojarskas nov., Berjozovskas raj.,
atbrīvoš. dat. 1946.11.10

Saliņš Jānis Jāņa d., dz. 1906, lieta Nr. 16698, izs. adr. Madonas apr., Kusas pag., Kalna Kaņepēni , nometin. vieta Tomskas apg., Vengerovas raj., atbrīvoš. dat. 1951.04.18

Салиньш Янис  Янович был в Востураллаге до 18 4 51 36703 - страница 384 Aizvestie

 Saliņš Raimonds Jāņa d., dz. 1938, lieta Nr. 16698, izs. adr. Madonas apr., Kusas pag., Kalna Kaņepēni , nometin. vieta Krasnojarskas nov., Berjozovskas raj., atbrīvoš. dat. 1946.11.10

 Для поиска дела по дате рождения или букв имени и фамилии используем запрос

на сайте http://www.lvarhivs.gov.lv/dep1941/meklesana41.php

Дети Сибири ( том 2 , страница 602  ):

мы должны были об этом рассказать... : 
воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году :
724 детей Сибири Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис интервьюировали в период с 2000 по 2007 год /
[обобщила Дзинтра Гека ; интервью: Дзинтра Гека, Айварс Лубаниетис ; 
интервью расшифровали и правили: Юта Брауна, Леа Лиепиня, Айя Озолиня ... [и др.] ;
перевод на русский язык, редактор Жанна Эзите ;
предисловие дала президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, Дзинтра Гека ;
художник Индулис Мартинсонс ;
обложка Линда Лусе]. Т. 1. А-Л.
Точный год издания не указан (примерно в 2015 году)
Место издания не известно и тираж не опубликован.
- Oriģ. nos.: Sibīrijas bērni.