14 06 1941

Мишке Вернерс родился в 1929 году.

страница 97

14 июня 1941 года к нам явились милиционеры и чекисты, которые сразу же арестовали отца, разбудили меня... Сначала что-то искали в комнатах, потом сказали, что нас высылают и можно взять с собой до 100 килограммов... Надо было собраться за час, но куда нас вышлют, не говорили. Во дворе ждала автомашина. Посадили нас и повезли за следующей семьей. Это был заместитель командира айзсаргов волости, там же, в нашей волости... Отец сказал: сейчас я мог бы спокойно улизнуть. Потому что все окружили дом, возле машины остался только шофер. Но куда я один, а с вами что будет... Забрали вторую семью и повезли нас в Цесис.

На путях стоял эшелон с пустыми вагонами. Внутри нары. Женщин и детей посадили в один вагон, мужчин - в другой, но сказали, что когда приедем, снова будем все вместе. Но этого никогда больше не случилось... И начался наш путь в Россию, который длился дольше месяца, но когда прошло недели две, стали замечать, что нам навстречу движутся русские военные эшелоны, и нам пришлось подолгу стоять, потому что пути были заняты военными эшелонами.

Приехали мы в город Ачинск, нас высадили, мужчин уже не было, только женщины, дети и старики... С площади отвезли на берег Енисея, загрузили в баржу и повезли по реке Чулым вниз, высадили в Березовском районе. Туда съехались покупатели из колхозов, забирали тех, кто покрепче да посильнее, как говорится, рабочую силу. Кого на быках, кого на лошадях развезли по деревням. Жизнь была скудная, и местные жили плохо. Оставались в деревнях в основном женщины, мужчины были на фронте. Очень бедный колхоз, запущенный...

Латышей посылали окучивать картошку, косить, убирать хлеб. Зимой женщины возили домой валежник... Так вот и прожили до весны. Жили в домах у русских - в одном конце русские, в другой конец, в угол, пускали нас. Распределял на постой председатель колхоза. Кто-то из латышей рыл землянки - кто не хотел так жить. Мы вдвоем с мамой и еще одна семья жили в пустовавшей русской избе. Зимой ходили в лес, срубим два дерева, ствол под мышку и тащим домой. Мы, дети, в первую зиму не учились, да и одежды не было - морозы минус 40, минус 50 градусов...

В колхозе давали иногда хлеб, но в основном женщины ходили за 14-15 километров, там были латышские деревни, еще с 1915 года, а то и раньше. Меняли простыни на молоко или яйца. С продуктами было плохо. Не платили... пару буханок в месяц дадут... Следующим летом всех здоровых и годных для работы собрали и увезли в Красноярск, оттуда за Полярный круг, была там такая деревня - Горо-шиха. В Красноярске посадили на большой пассажирский пароход «Мария Ульянова», по пути в каждой деревне высаживали группу. Там немцы были, латыши были, и мы попали за Полярный круг... Колхоз Молотова, деревня Горошиха...

На другом берегу, как раз напротив, Курейка, куда в свое время Сталин был сослан. Над тем домом, где он когда-то жил, построили каменный дом под стеклянной крышей. Все пароходы, шедшие мимо, останавливались принудительным образом и принудительным образом пассажиры отправлялись смотреть музей, зимой, когда ничего не происходило, это сооружение тоже охраняли, а сейчас этот музей разрушен, а Сталина сбросили в Енисей.

страница 98

И вот поселили нас снова в домах у русских, мама зимой рыбу ловила... рубила проруби, вначале рыбу домой приносить не разрешали. Там были карточки, и в магазинах можно было что-то купить. Тем, кто работал, выдавали, кажется, по 600 граммов хлеба, детям 400 граммов. Так что первую зиму жил я за мамин счет. Были и такие, кто в мороз ходил за дровами и замерзал в дороге, потому что одежды не было. Мама днем работала в колхозе, а по профессии она была портниха, сошьет что-нибудь, за прокорм, а норму мне отдавала... Той зимой надо было ходить в русскую школу. В Латвии я окончил четыре класса, там пошел в 5-й, вначале плохо получалось, потому что половину я не понимал, но год окончил с осенним экзаменом по русскому языку.

Когда школа закончилась, и я пошел работать в колхоз, ловил в Енисее рыбу с лодки и сетями, тогда рыбу уже и нам можно было есть. Осенью, пока река не стала, ссыльных в школу не пускали, появлялся лед, и мы голыми руками тянули по льду сети. На берег не выйти, ноги замерзали. Казалось, что в воде немного теплее. Зимой снова учились, когда окончил семь классов, отправили меня в лес с профессиональными охотниками... Это твоя работа, должен идти в лес и там жить. Хорошо, если есть охотничья сторожка, а то в палатке, с печкой. Пока топишь, тепло, перестал топить - мерзнешь. Но тогда колхоз давал уже спальный мешок... Ночью ухо высунешь, замерзает, сломать можно.

В 1945 году я окончил 7-й класс, а в 1948-м мне посчастливилось сбежать из этой деревни в районный центр Туруханск, так как мама была профессиональная портниха и им нужны были работники в швейную мастерскую. Там мама была заведующей и закройщицей, а я попал на флот. Первое лето проплавал матросом. Зимой изо льда надо было выбивать все эти баржи и суденышки. Поставили меня помощником капитана на один пароходик - в России семь классов в то время считалось очень много, капитана не нашли и назначили капитаном меня... Вначале всякое случалось... посадил пароходик на мель, но быстро научился, а то, что сам узнаешь, остается на всю жизнь. Когда я потом учился в школе, практика мне давалась легко. Считался уже неплохим специалистом...

В 1955 году послали меня на Черное море на курсы переквалификации - на морские суда, две недели

страница 99

пробыл в Новороссийске... После войны города еще лежали в развалинах. Перевели нас на Азовское море, там мы окончили морское училище. Было нас четверо латышей - двое из Дудинки и Усть-Порта и двое из Туруханска. И в тот год, когда мы учились, латышей стали отпускать... Вернулись с учебы - изволь три года отработать (смеется), но я стал искать пути освободиться по здоровью - не могу, мол, в этом климате работать. Дождался, пока не получил на работе диплом, и приехал в Латвию.

Мой отец был полицейским — их всех расстреляли... Сообщили, что он якобы умер. Выслали в июне, а в октябре уже умер, а по другим сведениям, все полицейские были расстреляны. Из Вентспилса ездили в Киров исследовать эти лагеря, и у них такие вот данные, но бумаги они достать не смогли. Ездил такой Пушкевичс, он тоже был сослан в Усть-Порт, за Дудинку. Он вернулся, когда могли вернуться дети. Он окончил здесь среднюю школу, поехал в Ленинград, поступил в военное училище.

В 1946 году, когда увозили детей, мама и мне предлагала уехать, но я с мамой расставаться не хотел. Было смешно - там я получал 3000 рублей, а

здесь меня взяли третьим помощником капитана и получал я 380 рублей. Через месяц назначили вторым помощником, через два месяца - старшим помощником, почти на четыре года, потом русских стали брать в армию, и назначили меня капитаном, временно, но так я и остался...

Ясно, что в Латвии ссыльным нечего было делать. Пахать землю я не собирался, стал искать работу на воде. Хочешь устроиться на работу, должен прописаться, а прописаться мог, только если у тебя была работа. Не приняли меня в Риге, и я уехал в Вентспилс, здесь в порту было трудно с кадрами, и меня моментально приняли и прописали, так я и начал работать.

В порту работал с 1957 по 1962 год, потом отправили меня на пенсию, а через год пришли и позвали работать в другую организацию, и еще пять с половиной лет проработал я в Морской администрации.

Мама некоторое время еще жила там, приехала она в Вентспилс, когда я уже работал и имел прописку, и мы купили вот этот домик и сами до конца достроили.

 Miške Verners Jāņa d.,
dz. 1929,
lieta Nr. 15709,
izs. adr. Cēsu apr., Vaives pag., Alpi ,
nometin. vieta Krasnojarskas nov., Biriļusu raj.,
atbrīvoš. dat. 1956.07.13

Miške Jānis Dāvja d.,
dz. 1889,
lieta Nr. 15709,
izs. adr. Cēsu apr., Vaives pag., Alpi

Мишке Янис сын Давья умер в Севураллаге 17 10 41 страница 191 Aizvestie 

 ===================================================

 Для поиска дела по дате рождения или букв имени и фамилии используемзапрос

на сайте http://www.lvarhivs.gov.lv/dep1941/meklesana41.php

Дети Сибири ( том 2 , страница  97 ):

мы должны были об этом рассказать... : 
воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году :
724 детей Сибири Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис интервьюировали в период с 2000 по 2007 год /
[обобщила Дзинтра Гека ; интервью: Дзинтра Гека, Айварс Лубаниетис ; 
интервью расшифровали и правили: Юта Брауна, Леа Лиепиня, Айя Озолиня ... [и др.] ;
перевод на русский язык, редактор Жанна Эзите ;
предисловие дала президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, Дзинтра Гека ;
художник Индулис Мартинсонс ;
обложка Линда Лусе]. Т. 1. А-Л.
Точный год издания не указан (примерно в 2015 году)
Место издания не известно и тираж не опубликован.
- Oriģ. nos.: Sibīrijas bērni.