14 06 1941

Краукле Дзидра ( Карповича ) родилась в 1925 году.

Мы с младшей сестрой Расмой ходили в школу в Томе.

Потом один год учились в Риге.

Kraukle Dzidra Fēliksa m.,

dz. 1925,
lieta Nr. 14148,
izs. adr. Rīgas apr., Tomes pag., Putriņas ,
nometin. vieta Krasnojarskas nov., Ņižņijingašas raj.,
atbrīvoš. dat. 1957.01.14

Kraukle Rasma Fēliksa m.,
dz. 1927,
lieta Nr. 14148,
izs. adr. Rīgas apr., Tomes pag., Putriņas ,
nometin. vieta Krasnojarskas nov., Ņižņijingašas raj.,
atbrīvoš. dat. 1958.07.03

 Krauklis Fēlikss Baltazars Vilhelma d.,
dz. 1893,
lieta Nr. 14148,
izs. adr. Rīgas apr., Tomes pag., Putriņas

страница 586 Aizvestie - умер в Вятлаге 8 8 1941 дело 14148

http://www.lkok.com/detail1.asp?ID=791

LKOK nr.3/583 Krauklis, Felikss Dižkareivis Bruņoto auto divizionā. * 1893. g. 23. martā Vecsalacas pagastā. + 1941. g. 8. augustā Vjatlaga 7. nometnē. [] Apbalvots par ciņu 1920. g. 20. janvārī pie Antonopoles stacijas Latgalē. 1941. g. 14. jūnijā deportēts.    KRAUKLIS FĒLIKSS Viļā dēls 1. bruņotā diviziona dižkareivis. Ordenis piešķirts 1921. gadā Dzimis 1893. g. 23. martā Vecsalacas pag. Izglītojies Lielsalacas draudzes skolā, pēc tam strādājis mašīnbūves darbnīcā. Beidzis divgadīgos tehniskos kursus Rīgā.  Latvijas armijā iestājies brīvprātīgi 1919. g. jūn. Bruņuvilcienu divizionā, piedalījies kaujās, paaugst. par dižkareivi. Pēc tam pārcelts uz Bruņuautomobilu divizionu par rakstvedi.  1920. g. 20. janv. Latgalē pie Antonopoles stacijas K. kā pirmais numurs pie ātršāvēja lielgabala uz vilciena platformas zem tiešas ienaidnieka uguns apšaudīja uzbrūkošos pretinieka kājniekus, tā dodams iespēju savējiem attapties un sakārtoties kaujai. Sekmēja ienaidnieka sagrāvi un šīs sādžas ieņemšanu.  Atvaļināts 1921. g. 18. maijā. Dzīvojis Tomes pag. Zemkopis. No 1921. g. aizsargs Tomes aizsargu nodaļā.  1941. g. jūn. deportēts. Miris 1941. g. 8. aug. Vjatlaga 7. nometnē.

Дети Сибири ( том 1 , страница 995  ):

мы должны были об этом рассказать... : 
воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году :
724 детей Сибири Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис интервьюировали в период с 2000 по 2007 год /
[обобщила Дзинтра Гека ; интервью: Дзинтра Гека, Айварс Лубаниетис ; 
интервью расшифровали и правили: Юта Брауна, Леа Лиепиня, Айя Озолиня ... [и др.] ;
перевод на русский язык, редактор Жанна Эзите ;
предисловие дала президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, Дзинтра Гека ;
художник Индулис Мартинсонс ;
обложка Линда Лусе]. Т. 1. А-Л.
Точный год издания не указан (примерно в 2015 году)
Место издания не известно и тираж не опубликован.
- Oriģ. nos.: Sibīrijas bērni.

 страница 995

Мы с младшей сестрой Расмой ходили в школу в Томе. Потом один год учились в Риге. На следующий день после нашего возвращения из Риги за нами приехали. Это было неожиданно. На улице ждала машина. Нас взяли, много вещей брать не разрешили, но мы с Расмой, что могли, уложили в мешки. Пока мы собирали вещи, отец сидел за пианино и играл. Куда нас повезут, не представляли. Бабушка сказала - я не поеду, хоть убейте. Нельзя ведь хозяйство бросить. И она осталась одна.

На станции мужчин разлучили с семьями. Поезд был полон, мы с сестрой забрались на вторую полку возле окна. Мимо шли машина за машиной. В дороге давали хлеб и какой-то суп. Вначале хлеб не нравился, ели, что захватили из дому, потом уж ели, хорошо, что было вообще хоть что-то.

Пока доехали, началась война. Всех согнали в длинный сарай. На лошадях за нами приехали и повезли через тайгу, кишевшую мошкой, искусали нас ужасно. Везли нас старики. Когда лошади уставали, они останавливались, разжигали костер. Не помню, как называлось то место, куда нас привезли. Отвели в школу, разместили по три семьи вместе. В школе были каникулы. Тут же нашли нам работу. Носили мешки с зерном. Года через два отвезли нас в тайгу, на лесоразработки. Там было хорошо.

Вначале в деревнях продавали свои вещи. Мне надарили красивых носовых платков, так местные девочки, как увидели, стали упрашивать мам, чтобы дали мне за них яиц, молоко, все равно что, так им хотелось их иметь. Были у меня красивые трусики, другие вещички. Они же ничего подобного в своей жизни не

видели. Но чем дольше мы там жили, тем становилось все хуже. В обмен на продукты мы отдали все, что у нас было.

Осенью меня оттуда забрали. На длинном поезде отвезли очень далеко, потом на пароходе - на Север. Я все время лежала, меня тошнило, я боялась, что всех нас утопят.

Вокруг было много заключенных. Из посылок, которые приходили из США, нам давали одежду, теплые куртки, сапожки. Я заказала себе туфли. Там неподалеку было такое место, где можно было танцевать. Поблизости жили четыре летчика, они приглашали девушек гулять.

На работу меня направили на лесопилку; надо было записывать размеры бревен, которые распиливали. Велено было записывать, когда кто закончил пилить и когда начал. Порядок должен быть. Место это было хорошее. Там много женщин работало.

Эти четыре летчика были очень солидные люди, иногда они приглашали нас к себе. Мы по-русски говорили не очень хорошо, они смеялись и учили нас говорить правильно. Иной раз и вкусным чем-нибудь угостят. Иногда и танцевали.

Были и такие заключенные, которые свободно ходили, куда хотели, и ночью приходили готовить завтрак. Потому что очень многие приходили завтракать. Один однажды попросил вместо него приготовить завтрак, чтобы он в это время мог поспать. Я согласилась и приготовила завтрак.

Мне было хорошо, потому что я работала. Переписываться с мамой и сестрой не разрешалось, потом разрешили. Попросилась к матери - разрешили съездить. Там снова работала. Это уже было после войны.

страница 996

В ссылке прожила 16 лет. Я познакомилась с одним мужчиной, жить стали вместе, у меня родилась дочь.

Мы с мужем собрали вещи, приложили к ним записки, и все втроем уехали домой. Муж из Латвии получал много книг. Поехали в Кегумс за грузом. Жизнь у мужа была очень тяжелая, как уж у заключенного, он отсидел много лет, отморозил ноги.

Я тоже два года отсидела. Был один мужчина, который не оставлял меня в покое, но я с ним дела иметь не хотела. Было это когда я работала с хлебными карточками. Переписала карточки, список надо сдать в контору. Вижу, этот парень в контору идет, попросила, чтобы и карточки заодно отнес. Он отнес, потом меня вызывают - почему украла хлеб, не принесла документы. Если потеряла документы, за это полагается сидеть. И отсидела я два года. Отвели с конвойным. Сидели всякие: молодые и старые, некоторые ругались, даже дрались. Идет мне навстречу полная женщина и говорит по-русски: «Пойдем ко мне». Это была

надзирательница мест заключения. У нее была маленькая комнатка. Приносила мне еду из столовой. В первый день заставила тяжело работать - что-то я рыла. Вечером прихожу, спрашивает - ну, как? Я сказала, что не понравилось. Не понравилось - завтра пойдешь в другое место. Представляете, какая жизнь? Как в сказке. На следующий день отвели меня в маленький домик, там даже телефон был, рядом мастерская, где пилили дерево. Посадили в кабинет - придется считать. Счеты есть, и я себе только считаю. Работала долго, два года.

Не помню, в каком году приехала домой. Мама еще не приехала. Сестра сбежала в Латвию, начала в Томе работать, и ее посадили на два года, попала снова в Сибирь. Училась она меньше меня, но голова у нее была хорошая. С цифрами работала. В Латвию ее не пустили. Там она вышла замуж, там всю жизнь и прожила.

Отец погиб в следующем же году, от голода и болезней. Переписываться возможности не было. Из всех вывезенных из Томе мужчин возвратился лишь один.