Дата «25 марта» в официальном календаре числится, как день памяти жертв коммунистического геноцида. В этот день 70 лет назад начались массовые депортации жителей Латвии. Соответственно, Латвия украсится траурными флагами, и из уст политиков польются речи ненависти к инородцам, олицетворяющим собой непреодоленные еще «последствия оккупации».

Действительно ли являются эти мартовские депортации геноцидом? В последний раз я дискуссировал по этому вопросу со следователем на допросе по уголовному делу, возбужденному по факту публикации моей статьи «Отрицаю и прославляю»[1], которую я сам и отправил Генеральному прокурору на экспертизу в день вступления в силу запрещающих «отрицание» и «прославление» поправок к Уголовному закону. Так вы одобряете депортации? – с надеждой в голосе спросил следователь. Нет, я их осуждаю, - ответил я, ткнув пальцем в соответствующее место «рецензируемой» статьи: «Высылки 14 июня 1941 и 25 марта 1949 года образцом торжества законности и гуманизма не назовешь. Но и признаки геноцида в них отсутствуют». 

Только факты.

Для оценки наличия в высылке признаков геноцида, т.е. действий, направленных именно на уничтожение и именно этноса, обратимся к наиболее надежному с точки зрения наших правоохранительных органов источнику - данным Центра документации последствий тоталитаризма нашей главной разведслужбы БЗС[2].

В 1949 году из Латвии было выслано 42 975 человек или 2,28% населения. Для сравнения – высылка июня 1941 – 14 428, все остальные высылки (1945-1958, без 1949 года) – 514 человек.

Высылка 1941 года затронула 0,74% населения Латвии, в т.ч. 1,9% проживающих в Латвии евреев, 0,8% латышей, 0,4% русских. Если среди лиц, высланных в 1941 году, латышей было 80%, то в 1949 – 96%. Возможно, что относительное преобладание латышей во второй высылке связано с тем, что в 1941 году высылалось преимущественно городское, а в 1941– сельское население: соответственно 23 и 52% взрослых крестьян среди высланных.

Все это абсолютно не похоже на известные из истории депортации этносов (типа Вавилонского пленения евреев или выселения крымских татар 2,5 тысячелетиями позже), а скорее напоминает раскулачивание в России в 30-х годах прошлого века. Тем более, что среди приведенных в том же источнике списка фамилий, имен и отчеств 14 офицеров, награжденных за проведение высылки орденами Красного знамени, 9 (больше половины!) уверенно опознаются, как латыши.

Из высланных в 1949 году умерли в пути 183 человека, умерли в ссылке 4941 человек, или 12% от всех высланных. Еще 1376 лицам было запрещено после окончания срока высылки возвращаться в Латвию. Таким образом, безвозвратные потери населения от высылки составили 6 500 человек или 0,35% от всего тогдашнего населения Латвии. Иными словами, чтобы сократить население Латвии вдвое, понадобилось бы 150 таких высылок.

Для сравнения, нацистами в 1941-1944 гг. было уничтожено около 73 000 латвийских евреев[3] – 78% их довоенной численности.    А наши этнократические правители умудрились превысить показатель депортации 1949 года в 100 с лишним раз, приуменьшив число своих подданных с 1989 по 2018 гг. на 732 тысячи человек (27%). Причем ¾ этих убывших составляют как раз этнические меньшинства[4].

Демографический источник

Историческая память предшествующих поколений объективно отражена в имеющихся в Регистре жителей данных о числе детей, рожденных в тот или иной год.  Людская смертность быстро стирает эти особенности, и поэтому ниже использованы данные самого первого Регистра 1993 года. Данные Регистра были объявлены властями закрытой информацией, но попали в руки к депутатам оппозиции, а через тогдашнюю члена комиссии парламента по иностранным делам Татьяну Аркадьевну Жданок, и к автору этих строк.[5]

В Регистре содержатся данные о числе различных категорий лиц, родившихся в конкретном году: неграждан, граждан - латышей и граждан из числа нацменьшинств. Ниже мы приводим эти данные по каждому году на тысячу включенных в Регистр представителей соответствующей группы.  Следует отметить, что прослеживаемая по этим данным реакция населения на то или иное историческое событие по понятным физиологическим причинам отстает примерно на год (9 месяцев).

Сопоставление демографических кривых для граждан и неграждан (рис.1) показывает на существенное различие их исторического прошлого.

Рис. 1

В левой части графика на «негражданской» кривой видна вся тяжелая довоенная и военная история СССР. Один из пиков численности живших в 1993 году неграждан приходится на родившихся в 1927 году, накануне сплошной коллективизации и индустриализации. Уроженцев 1934 года меньше на 30%. Затем страна стала больше щадить своих подданных и уроженцев 1937 года оказалось на 68% больше, чем уроженцев 1934. Ну а затем великая чистка 1937-1938 гг. и война. Пик спада числа родившихся приходится на 1943 год – в 2,3 раза по сравнению с 1937 годом. Эти люди, лишенные в наши времена политических прав, были зачаты, когда гитлеровцы дошли до Волги, а будущие «доноры» неграждан – европейская часть РСФСР, Белоруссия и Украина были оккупированы.

Правая часть графика отражает (начиная с 60-х гг.) ассимиляцию приезжих среди «гражданской» части населения Латвии. Средний возраст негражданина в 1993 году – 41 год - на 4 года больше среднего возраста гражданина.

Демографическая характеристика граждан Латвии латышей и нелатышей (рис.2) явно указывает на общность их истории.

Рис.2

На рисунке виден результат обеих мировых войн (кризис Первой мировой смазан смертностью лиц пожилого возраста), результат мер советского правительства по стимулированию рождаемости в 1980-х гг. и тяжелейший демографический кризис начала периода второй Латвийской республики.

Эти демографические данные — вещь неподдельная, и они ясно характеризуют как различное влияние на латышей и нелатышей одних и тех же исторических событий, так и различное отношение к ним. Следует учесть, что демографическая реакция на события по естественным причинам сдвинута по времени примерно на один год.

Рассмотрим более подробно фрагмент этого рисунка за период 1938-1952 гг. (рис. 3).

Рис.3

Среди русских граждан пик рождаемости пришелся на 1941 год (на 19% больше, чем в 1940 и на 14% больше, чем в 1942), а у латышей — на 1942 год. Своеобразный отклик на инкорпорацию Латвии в состав СССР (июнь 1940) и ее оккупацию войсками Вермахта (июль 1941) .

Минимум рождаемости у русских пришелся на 1945 год (на 37% меньше, чем в 1940), а у латышей — на 1946 год (на 62% меньше, чем в 1942). В 1944 году в Латвии велись наиболее ожесточенные боевые действия, а в 1945 — бои регулярных частей велись исключительно в Курземском котле на территории западной Латвии.

На рисунке чрезвычайно трудно заметить демографические последствия высылки марта 1949 года, преподносимой современными властями и латышскими эмигрантскими организациями на Западе как пик «советского геноцида». Тем не менее. как у латышей, так и у русских в 1950 году по сравнению с 1949 годом отмечено небольшое снижение рождаемости: соответственно. на 3,5 и 7,7%.