14 06 1941

Булане Скайдрите ( Перфильева ) родилась в 1939 году.

страница 322

Маму в детстве звали Дарта Язеповна Пасторе. Мой отец Янис Булане, его отца звали Петерис. Сама я отца не помню, но из рассказов знаю, что он был старше мамы на шестнадцать лет. Он был человек военный. В 1917 году был и в России. Когда началась революция, он всем сердцем был против и уехал в Латвию. УХманис его арестовал. Но его брат был адвокатом (никогда его не видела, только его жену Аусму Булане), он уплатил деньги, и под залог отца освободили. Он был и айзеаргом. Что у нас было за хозяйство, не помню. У меня есть только фотография. Брат сфотографировал в 60-е годы, когда уже разрешили возвратиться в Латвию. В середине крыша у дома провалилась, с обоих концов была еще целая. Это в Прейли. Возможно, брат помнит и адрес. Янис живет в Красноярске, он старше меня. Что я могу помнить о том времени, мне было всего два года.

В 1941 году нас вывезли. Отец в то время был в лесу, пришел домой и лег отдохнуть. Мама смотрела в окно и увидела, что скачут на лошадях люди, в руках у них автоматы. А еще раньше говорили, что в Риге готовят вагоны, и повезут в них телят или свиней. А что людей в них будут вывозить, никто даже и не представлял. За день до этого и отца вызывали в Ригу. Он вернулся, но не стал,

Мама стала собирать все, что было под рукой, и горшочек с медом взяла.

Отвезли нас в Ригу, посадили в товарные вагоны. Были там трехэтажные нары. Мы с братом были самые маленькие. Остальным детям было лет по 10-12. Мужчин посадили отдельно. Так довезли до Москвы. Пока эшелоны стояли, маме передали от отца кусочек хлеба. Мама поняла, что это прощальный подарок. Когда были за Уралом, матушка Добуланс, женщина почтенного возраста, ничего не боявшаяся, сказала: «Нас везут в Сибирь, готовьтесь, латыши!» Самое ужасное было, когда на остановках женщины, у которых сдали нервы, бросались под поезд. Моя мама тоже сказала, что не осталась бы жить, если бы не мы - дети. Она обещала отцу, что нас вырастит. Оказались мы городе Назарове. Это очень грустные воспоминания. Приехали за нами из колхозов, всех разобрали, а нас с мамой не берут. Тут вперед вышла какая-то бабушка: «Так, латыши, пока эту женщину не возьмут, и мы с места не сдвинемся». Взял нас Пахарев. Жили в совхозе «Зверевский». Разместили нас в школе, спали на полу. У всех началась дизентерия. Многие умерли. Нас спас мед. Мама давала нам по ложечке. У кого-то нашелся рис, варили, давали детям. Кормили нас тайком, потому и вы

жили. Однажды мама встала и тихо вышла на улицу. Навстречу ей попался какой-то мужчина: «Куда, красавица?» Мама ответила: «Что вы меня красавицей называете, лучше врача позовите! Там все умирают! Эпидемия!» Из Подсосновки привезли врача. Все обзывали нас фашистами, потому что им наговорили, что война началась из-за нас. Мама была физически сильной, на работу ходила вместе с мужчинами.

 страница 323

Когда мужчины увидели у нее на ладонях мозоли, сказали, что мы аристократы. Потом с местными мы сдружились. Маму они очень ценили. Ее даже в крестные позвали в одну русскую семью. Помню папину шубу. Когда вывозили, мама сложила вещи в мешок, до Москвы их везли, потом стали отнимать. Когда хотели забрать папину шубу, мама упала на нее и сказала: «Или убейте меня и моих детей, или оставьте мне шубу!» В ней мы и выросли. Но до 4-го класса в школу ходили босиком. Закаленные были. Я с самого детства работала. Убирали турнепс. Руки в крови, в мозолях...

В 1954 году мне было пятнадцать лет. Я окончила семь классов, надо было учиться дальше. Брат работал в Назарове истопником, учился в вечерней школе. Средств уехать в Ачинск, где я смогла бы учиться дальше, у нас не было. Седьмой класс заканчивала в другом селе - за девять километров. Шла туда и обратно. Пальто у меня не было. Велта Мержинска перешила мне из своего старого пальто. 7-й класс окончила с хорошими отметками. Труднее было с русским письменным, когда поступала в техникум, за диктант поставили единицу. Директор вызвал меня и сказал: «Мама завуч, видно, дочке поставила четверку и пятерку». Я молча взяла документы, а потом сидела и плакала. Моя мама была дояркой.

В 1958 году уехала я в Курачино, работала лаборанткой, потом шесть лет заместителем директора. Хотела я стать учительницей, а сидела в конторе... Решилась и написала письмо своей учительнице из техникума. Она мне ответила: если хочешь быть учительницей, приезжай в техникум и работай.

В 1964 году я приехала сюда и начала работать в техникуме. Отработала 35 лет. В то время, когда я училась в техникуме, нужно было обязательно отработать три года, иначе - тюрьма. Янис тоже окончил техникум, освоил металлообработку.

Мама уже тогда тяжело болела. В 1959 году я взяла ее к себе. С тех пор она больше не работала. Благодаря мне и Янису мама прожила так долго. У нее был бруцеллез - заразилась от коров. Многие от этой болезни умирали. Когда я работала лаборанткой, получала 402 рубля, лекарства стоили 50 рублей... Был у нас огород, были друзья. Меня Бог гранил.

Бабушка сказала: «Скайдрите, приезжайте с мамой, мы вам комнатку отдадим!»

Мы с мамой хотели вернуться в Латвию, и брат хотел, а жена его ни в какую. А он жену очень любил. Вот и получилось - сын не поехал, и мама с ним осталась. Вот какая связь между членами семьи. Сейчас мамы нет, но я все время чувствую, что она рядом.

К тому же у нас были сложности с документами. Я не могла обменять паспорт и вписать правильную фамилию, мама получила паспорт на имя Дороты Иосиповны. Безнадежно было доказывать, что это одна и та же личность. Мама стала искать отца в 1946 году, когда кончилась война, когда уже можно было. Извещение о смерти отца она получила еще до 1950 года. Отец умер в 1941 году. Место захоронения - неизвестно. Мы с Янисом искали отца, хотели найти могилу. В 1990 году получила документы о том, что отец реабилитирован. Было сказано, что умер он в октябре 1941 года... Чтобы такой сильный мужчина, рожденный для тяжелого труда, умер в течение нескольких месяцев!? Не знаю, правда ли это, но люди рассказывали, что в лагерях заключенных посылали на лесоразработки, потом заставили копать большую яму. Сказали, что началась какая-то эпидемия, вкололи какие-то лекарства... И - все... Мама тоже похоронена тут, в Сибири.

Сейчас у меня на руках документ, что я ни в чем не виновата. Но как вернуться на родину? Когда вывозили, ничего не спрашивали... После войны не на что было вернуться в Латвию, не было денег. И не было ничего на продажу.

С детства осталось чувство, что за мной следят, выслеживают... Вспоминаются и некоторые случаи, связанные с моей биографией. Работала в техникуме, вместе со студентами убирали картошку. Это было уже во время «перестройки». И представьте себе, одна учительница кричит через все поле: «Рита, ты же ссыльная» (Я для них была Рита, а не Скайдрите). Так это за мной и тянется всю жизнь...

Наконец получили документы, что ни мама, ни Янис, ни я ни в чем не виноваты. Надо идти в КГБ. Чиновник мне говорит: «Это вы в Латвии считаетесь ни в чем не виноватыми. А что вы сделали в России?» Пришлось ждать ответа из Красноярска. Наконец и он пришел: и перед Россией мы ни в чем не виноваты.

Так и живем. По совести. И никогда не забываем сказанного мамой: «Живите, дети, так, чтобы отцу за вас не было стыдно!»

 Bulāne Skaidrīte Jāņa m.,
dz. 1939,
lieta Nr. 14206,
izs. adr. Jēkabpils apr., Biržu pag., Dupenieki ,
nometin. vieta Krasnojarskas nov., Nazarovas raj.,
atbrīvoš. dat. 1956.04.28

 Бывает информация на некрополе.

Смотрим https://nekropole.info/

 Для поиска дела по дате рождения или букв имени и фамилии используем запрос

на сайте http://www.lvarhivs.gov.lv/dep1941/meklesana41.php

Дети Сибири ( том 1 , страница 322  ):

мы должны были об этом рассказать... : 
воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году :
724 детей Сибири Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис интервьюировали в период с 2000 по 2007 год /
[обобщила Дзинтра Гека ; интервью: Дзинтра Гека, Айварс Лубаниетис ; 
интервью расшифровали и правили: Юта Брауна, Леа Лиепиня, Айя Озолиня ... [и др.] ;
перевод на русский язык, редактор Жанна Эзите ;
предисловие дала президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, Дзинтра Гека ;
художник Индулис Мартинсонс ;
обложка Линда Лусе]. Т. 1. А-Л.
Точный год издания не указан (примерно в 2014 году)
Место издания не известно и тираж не опубликован.
- Oriģ. nos.: Sibīrijas bērni.

ISBN	9789934821929 (1)
	9789934821936 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Krievu val.
Nosaukums	Дети Сибири : мы должны были об этом рассказать-- / воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году обобщила Дзинтра Гека ; интервьюировали Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис ; [перевод на русский язык, редактирование: Жанна Эзите].
Izdošanas ziņas	[Rīga] : Fonds "Sibīrijas bērni", [2014].
Apjoms	2 sēj. : il., portr. ; 30 cm.
Saturs	Saturs: т. 1. А-Л -- т. 2. М-Я.

9789934821912 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Angļu val.
Nosaukums	The children of Siberia : we had to tell this-- / memories of the children deported from Latvia to Siberia in 1941, compiled by Dzintra Geka ; [translators, Kārlis Streips ... [et al.]].
Izdošanas ziņas	Riga : "Fonds Sibīrijas bērni", 2011-c2012.
Apjoms	2 sēj. : il., portr., kartes ; 31 cm.
Piezīme	Kartes vāka 2. un 3. lpp.
	"L-Ž"--Uz grām. muguriņas (2. sēj.).
Saturs	Saturs: pt. 1. A-K : [718 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2007] -- pt. 2. L-Z : [724 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2012].