14 06 1941

Букс Миервалдис родился в 1924 году.

Я родился 15 июня 1924 года в Даугавпилсе.

страница 319

Я родился 15 июня 1924 года в Даугавпилсе. Отец Херманис Букс был командиром конного полка, мать до замужества работала в Окружном суде. В 30-е годы отец учился в Польше, мы прожили там два года, и я выучил язык. По-немецки говорил и до этого.

В 1939 году отца повысили до генерала и откомандировали в генеральный штаб, потом в Елгаву -в штаб. Когда в 1940 году пришли русские, отец из армии уволился, отрастил бороду и переселился в Ледургу. Я окончил школу и тоже приехал к нему в деревню.

14 июня 1941 года из Риги на такси приехала мама и сказала, что отца ищут. Эту ночь мы спали в другом доме, потом вернулись. Отец так спрятал свою саблю, что я до сих пор не могу ее найти. Нас арестовали 15 июня - пришли чекисты, евреи. У отца отняли тридцать шесть наград. Посадили нас в грузовик. Все наши вещи были в Риге, денег тоже не было. Разрешили зайти к бабушке, на бульвар Узва-рас, 3. Взяли мы немного денег, и повезли нас в Шки-ротаву. Отца посадили в отдельный вагон, маму и нас с братом - в другой. Там уже были госпожа Балодис с дочерью, Саулитисы, жена Лигерса с сыновьями. Тронулись только утром. В Латвии еды не давали. За границей принесли соленый хлеб и суп.

В Кирове услышали, что началась война. По дороге на остановках из вагонов выносили мертвых детей и стариков - оставляли прямо у насыпи. Потом нас пересадили на баржу. Вокруг страшная нищета, подходили русские ребятишки, просили хлеба. Везли по Оби, догнал нас пароход «Тихонов», там была штатская одежда адмирала Спаде. Свернули на реку Васюган, и постепенно людей стали ссаживать.

Поселили нас в Новом Теврпзе. Были там Вецкалнсы, Лигерсы, два сына священника, Шварцбергсы, Хениныни, депутат Берта Пипиня, госпожа Кисе и госпожа Кактиня.

Жили в помещении конторы, в страшной тесноте. Работать надо в колхозе, за работу не платили. Весной начиналось половодье, люди могли только ловить рыбу и держать скот. Познакомились с комендантом Благодацким. Раз в неделю регистрировались. Картошку посадить не успели. Вначале давали 500 г хлеба в день, потом 200, потом ничего. Люди стали умирать. Первой умерла госпожа Одиня.

Начался голод, наступила зима, появились вши. Ходили босиком. Каждый день возили из лесу дрова. Если появлялась картошка, пекли тонкими ломтиками на плите. Это было самое большое лакомство. Весной собирали мерзлую картошку. Привезли жмых для скота, таскали и грызли, было, правда, противно.

Умер малыш Одиньшей. Мы, ребята покрепче, рыли могилы.

Русские были настолько бесстыдны, что приезжали к нам, к фашистам, с просьбой пожертвовать что-нибудь для Красной армии.

Я ходил босиком, сорвал с сельсовета флаг и смастерил себе обувку. Меня уже там не было, когда умерла мама, и брат высадил двери в сельсовете и сколотил матери гроб. Брат потом сидел в Колпашево. Люди умирали. Из 86 человек нас осталось только шестеро.

Меня арестовали (но суда не было), увезли в Каргасок, потом в Колпашево, оттуда пароходом (в арестантском помещении) в Салехард. Там строили железную дорогу.

страница 320

Условия были ужасные. Не прекращалась пурга, так что от землянки до землянки были протянуты веревки - чтобы не заблудиться. Деревьев там не было, только мелкий кустарничек. Первый был барак мертвецов: там по ночам большим молотком разбивали мервецам головы, бросали в телеги и увозили...

Рельсы носили специальными штангами, сил не было. Воровали шпалы, чтобы было чем топить. Вокруг лагеря стояли вышки. Было две зоны, к первой подходить запрещалось, во второй по ночам бегали собаки, а потом еще колючая проволока. Выбраться было невозможно.

Ходили оборванные, чуть ли не голые, кормили нас баландой и рыбьими костями. Хлеб отвешивали до грамма. Чтобы не было цинги, надо было жевать хвою. Живым отдавали одежду умерших, всю в заплатах. Выдавали и фуфайки. Вместо обуви пристраивали куски покрышек. Однажды прислали старые валенки.

Год выдержал, потом пустились в бега. Была вьюга, пурга, мы прорылись в снегу под заграждением. Большие села обходили стороной, в небольших нас кормили, местные проявляли человечность. Спали в банях. Чистые, в тепле, тишина и покой. Вдруг слышим: женщины идут! Спрятались под полки. Женщины обливались водой, мы, естественно, промокли.

В Колпашеве попали на пароход. Но нас догнала моторка. Сказал своему товарищу по лагерю: «Фредис, не к добру это». Нас тут же взяли. Просидели в карцере 45 дней. Потом отправили меня в Магадан. Там ходил наш «Херцоге Екабс», только под другим именем - «Советская Латвия». Плавали на пароходе «Анадырь».

Навигация продолжалась всего два месяца. Остальное время работали на берегу. Добывали руду, возили на тачках. Но там, по крайней мере, терпимо кормили.

Пришел новый указ - я освободился и уехал в Новосибирск. Прожил там четыре года. Потом неожиданно встретил брата - его отправляли домой, и я поехал с ним. В лагере был вместе с Кагановичем, его отец в Москве работал в театре. В Москве пошел к его родителям, отец дал мне папирос и немного денег. У брата была малярия. Сели в поезд, на мне была белая рубашка, ехали вместе с русскими офицерами, они нас кормили.

Приехали в Латвию, остановились у госпожи Лидаки, потом поехали в Ледургу.

В 1949 году снова стали высылать. Зная об этом, мы, впятером, ушли в лес. Умер хозяин дома, я пришел помочь - нарезал хвою, когда дом окружили. Хорошо, что оружие оставил возле хлева. Патроны высыпал в корзину для белья.

Взяли меня и бабушку, мать отца, ей было 86 лет. Брат, правда, остался в Латвии. Привезли нас на станцию в Инчукалнс. Потом Томск, где я познакомился со своей будущей женой. В комендатуре боялись, как бы я снова чего-нибудь не «учудил», поэтому каждое утро я должен был у них появляться.

Однажды в какой-то праздник подрался с человеком из правления, и меня из колхоза исключили. Пошел пешком в Каргасок, по дороге зашел к своей будущей жене, сделал ей предложение. Она приехала в Каргасок, и 12 марта 1951 года мы зарегистрировались под портретом Сталина. Решили отметить Янов день. Комната у нас была большая: собрались, пели. Но и тут нашлись «стукачи» - некоторые дамы, которые обо всем доложили, и на вторую или третью ночь заявились чекисты - отправляют нас еще дальше. Спросил: «За что?» В ответ услышал: «Вы здесь не нужны!»

Вначале нас закрыли на складе с лошадиной сбруей, так как катер сломался. Потом отвезли за 300 километров по реке Васюган и еще за 60 километров по Нюрольке. В одном из сел у жены была знакомая, и жена сказала: «А сейчас мы поужинаем». Вошли, увидели на столе огромный горшок, в котором хозяйка толкла картошку. Как только она

страница 321

нас увидела, тут же засунула горшок под кровать. Поняли, что поужинать не удастся, вернулись на катер, провели ночь на его крыше.

Приехали в Милжино. Меня назначили помощником механика. Сам Лукин ничего не понимал. Мой русский друг на всех празднествах усаживал меня рядом. Но директор леспромхоза сказал, что ему хватает рабочих и из латышских семей, а русские могут убираться... Латыши смастерили соху, научили, как сажать картофель. Работали в леспромхозе, на работу ходили за десять километров, летом пилили лес.

В 1953 году у нас родился сын - назвали его в честь брата Минтаутсом, в 1955 году родилась дочь Инара. Она умерла в 1991 году.

Когда возвратились в Латвию, никто нас на работу не брал. Меня даже не прописали. «Что

вы здесь потеряли?» - спросила меня русская. Устроился на работу в Турайде, на печи для обжига кирпича механиком. Ближе к зиме поселили нас на болоте - в бараке. Ночью вода в ведре замерзала. Потом работал на пилораме, на электростанции мясокомбината. Зарабатывал мало. Пошел к ученым - проработал лет тридцать.

Долго искал отца. Когда приехал в Латвию узнал, что умер он в Бутырках, расстреляли 18 августа 1942 года. Ему не было еще и пятидесяти. Он был самый молодой латвийский генерал.

Сын и внук у меня - офицеры. Один - старший лейтенант, второй - полковник-лейтенант. В латвийское время дети кавалеров ордена Лачплесиса пользовались большими преимуществами - учеба, лечение. Сейчас ничего подобного нет, ссыльными не интересуются.

 Buks Miervaldis Hermaņa d.,
dz. 1924,
lieta Nr. 13338,
izs. adr. Rīgas apr., Rīga, Uzvaras bulvāris 2-3 (Rīgas apr. Lēdurgas pag. Til,
nometin. vieta Novosibirskas apg., Vasjuganas raj.

Buks Hermanis Ernesta d., dz. 1896, lieta Nr. 13338, izs. adr. Rīgas apr., Rīga, Uzvaras bulvāris 2-3 (Rīgas apr. Lēdurgas pag. Til

Букс Херманис Эрнестович умер в Усольлаге 18 8 1942 года страница 431 Aizvestie

 Бывает информация на некрополе.

Смотрим https://nekropole.info/

 Для поиска дела по дате рождения или букв имени и фамилии используем запрос

на сайте http://www.lvarhivs.gov.lv/dep1941/meklesana41.php

Дети Сибири ( том 1 , страница 319  ):

мы должны были об этом рассказать... : 
воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году :
724 детей Сибири Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис интервьюировали в период с 2000 по 2007 год /
[обобщила Дзинтра Гека ; интервью: Дзинтра Гека, Айварс Лубаниетис ; 
интервью расшифровали и правили: Юта Брауна, Леа Лиепиня, Айя Озолиня ... [и др.] ;
перевод на русский язык, редактор Жанна Эзите ;
предисловие дала президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, Дзинтра Гека ;
художник Индулис Мартинсонс ;
обложка Линда Лусе]. Т. 1. А-Л.
Точный год издания не указан (примерно в 2014 году)
Место издания не известно и тираж не опубликован.
- Oriģ. nos.: Sibīrijas bērni.

ISBN	9789934821929 (1)
	9789934821936 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Krievu val.
Nosaukums	Дети Сибири : мы должны были об этом рассказать-- / воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году обобщила Дзинтра Гека ; интервьюировали Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис ; [перевод на русский язык, редактирование: Жанна Эзите].
Izdošanas ziņas	[Rīga] : Fonds "Sibīrijas bērni", [2014].
Apjoms	2 sēj. : il., portr. ; 30 cm.
Saturs	Saturs: т. 1. А-Л -- т. 2. М-Я.

9789934821912 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Angļu val.
Nosaukums	The children of Siberia : we had to tell this-- / memories of the children deported from Latvia to Siberia in 1941, compiled by Dzintra Geka ; [translators, Kārlis Streips ... [et al.]].
Izdošanas ziņas	Riga : "Fonds Sibīrijas bērni", 2011-c2012.
Apjoms	2 sēj. : il., portr., kartes ; 31 cm.
Piezīme	Kartes vāka 2. un 3. lpp.
	"L-Ž"--Uz grām. muguriņas (2. sēj.).
Saturs	Saturs: pt. 1. A-K : [718 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2007] -- pt. 2. L-Z : [724 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2012].