14 06 1941

Брегже Лилита ( Балтаце ) родилась в 1938 году.

страница 277

Звать меня Лилита Балтаце, когда-то Брегже, родилась я в мае 1938 года.

До ссылки жила в Рубеком лесничестве Рубской волости. У меня была сестра. Мама домохозяйка, отец - главный лесничий Рубского лесничества.

Выслали 14 июня 1941 года. По рассказам мамы знаю, что хотели выслать моего отца, но его не было дома, и выслали меня, маму и сестру. Сама я ничего не помню. Из маминых рассказов знаю, что со станции Реньгес. Вначале не сказали, куда будут высылать, одно только - что повезут неизвестно куда. Даже не сказали, что вышлют за пределы Латвии. Поэтому и ничего не взяли, ни детям, ни из продуктов, ни из одежды. Ехали, по рассказам, долго, и не в вагонах с удобствами. Мне тогда было три года, сестре полтора. Мама была молодая, замуж вышла сразу после средней школы, жизни не знала, и в этой ситуации мало что понимала. Наконец приехали в какое-то российское село. Был это Красноярский край, Партизанский район. Названия села не помню. По рассказам мамы, поселили нас в каком-то доме, в комнате 15-16 квадратных метров

жили одиннадцать человек - четыре мамы и семеро детей. С питанием было не блестяще, насколько я помню. Родственники присылали маме продукты и, как им казалось, предметы первой необходимости - это могли быть ночные рубашки, белье. Все это мы меняли на продукты. Мама рассказывала, что в присланных рубашках местные женщины выходили на улицу. В поиски еды были вовлечены и дети.

Помню, мама рассказывала, что на Пасху детям вешали на шею мешочек и отправляли в село - что-нибудь просить. Детей посылали и в лес. Из тайги приносили сучья топить. Посылали

детей за щавелем и дождевиками. Так мы тоже помогали добывать еду.

Расскажите, что случилось с сестренкой. У меня была сестренка. Сама я ее не помню, но уже потом, когда я вернулась в Латвию, мамы других детей говорили, что моя сестренка в Сибири умерла, потому что мама стеснялась в большой комнате, где было много народу, сажать ее на горшок, и они выходили на улицу. Сестричка простудилась и умерла от воспаления легких.

Сколько лет было сестре? Сестричка Иева Брегже, ей было полтора года. Она умерла в первую же зиму, как мы приехали. Она и в поезде страдала. Мама в самом начале какое-то время работала в лесу, ходила в тайгу валить деревья, а пилили их, насколько я понимаю, чтобы собирать кедровые орехи. Собирали шишки, потом где-то их реализовывали, все это было связано с продуктами. Как долго это продолжалось, я не помню. В последний период, до того как мама нелегально вернулась в Латвию, она там работала учительницей немецкого языка. В Латвии она окончила школу с отличными отметками и в Сибири могла

преподавать еще что-то, кроме немецкого.

В Латвию я вернулась в 1946 году. Как все было организовано, сказать не могу, если это вообще было организовано. Я только помню, что правдами и неправдами меня привезли в Красноярск и потом на поезде я приехала в Ригу. Здесь меня поместили в детский дом. Пробыла я там недолго, забрали меня какие-то рижские знакомые. От них меня забрала бабушка, мамина мама и отвезла в Курземе. Потом меня забрала другая бабушка, в Видземе, в «Брегжи».

В России я некоторое время ходила в первый класс. Помню только, что когда приехала сюда, просилась, чтобы

страница 278

меня отдали в русскую школу, не понимала, как я могу пойти в другую. К счастью, никто меня в русскую школу не отпустил. Русский язык я знала хорошо, сегодня, к сожалению, уже не так хорошо, чтобы изъявить желание учиться на русском языке.

Я не помню, чтобы у меня были какие-либо проблемы с латышским языком. Училась и училась. Из-за языка проблем не было.

Когда мы уехали в Латвию, мама приехала следом за нами очень быстро. Нелегально. Помню, что когда началась вторая высылка, маме пришлось прятаться. Она пряталась везде и от всех. Знаю только, что и с помощью местной милиции, и сама старалась, но второй раз ее не выслали. Как остальных трех мам. Их отправили в Сибирь второй раз, и тогда они жили уже в других условиях. Она осталась, и когда стали создаваться колхозы, работала в колхозе. Я окончила Цесисскую семилетку и поступила в Вецбебрский техникум пчеловодства. Здесь платили стипендию. В те годы я не знала, где отец, поэтому мне стипендию не дали. Известно было только, что отец в розыске и ему грозят репрессии. Точно я не

знаю, в каком году, но в связи с тем, что происходило, он убежал в Швецию.

Мама узнала, где он, в 50-е годы. И чтобы мама снова не подверглась репрессиям, он решил, что официально они разведутся и сюда он пришлет об этом документ. Помню, что документ был публичный, чтобы органы узнали, что он больше не мамин муж и оставили ее в покое. Примерно так. Прислал публичный документ о разводе, что не имеет к маме никакого отношения.

Мама, конечно, переживала. Легче ли ей стало от этого, я не помню. Сейчас я понимаю, каким она была выдержанным и интеллигентным человеком, что мне этого не показала.

Вы виделись с отцом? Отец приезжал в самом начале, когда уже можно было приезжать в гости. В 63-м году. Но тогда дальше гостиницы он никуда выходить не мог, да и в гостинице были подслушивающие устройства. И не только в гостинице, но и в парках. За нами все время кто-то ходил следом, это было заметно. Он, кажется, даже до Сигулды не мог доехать, до Юрмалы еще куда ни шло. Одним словом,

страница 279

ночевать он должен был в гостинице и в определенный час возвращаться. Но я и тогда его не расспрашивала, почему его преследовали и почему мы все оказались кто где, во имя чего. Сегодня мне трудно это осознавать, потому что мой отец не делал ничего такого, за что надо было бы переживать.

Чем он занимался в конце 30-х годов? Он был лесничим и здесь и там. Только там ему пришлось второй раз идти в вуз. Он был лесничим в Рубе, работал и в Цесисе, в Даугавпилсе, я только последовательность не знаю, как долго в каком месте. Умер он в 1977 году в Швеции. Мама умерла в 1997 году, здесь и похоронена. Когда-то думали перевезти сюда его прах, но сейчас я об этом не думаю.

Жизнь моя прошла в основном в Валмиерском районе, работала пчеловодом. Поскольку моя работа была связана с командировками в районы, в колхозы, я после этого, якобы по семейным обстоятельствам и в надежде на большую пенсию, хотелось больше денег, как всем, пошла работать на Валмиерский завод стекловолокна. Отработала там положенные годы. Но, к счастью, не воспользовалась положенной льготой -

выйти на пенсию на 10 лет раньше. Обстоятельства так сложились, что я могла этим не воспользоваться. Мама жила в этом доме одна, а в конце жизни я была ей нужна, и я пришла сюда жить - в «Брегжи» Вайдав-ской волости, квартиру в Валмиере продала. И теперь живу здесь. Пахотной земли четыре гектара и гектаров 16 леса на территории национального парка.

Когда вы вернулись из Сибири в Курземе, вы жили в том же доме, где жили с отцом ? Нет, дом принадлежал лесничеству. Вернувшись из «турпохода», я жила у маминой мамы, недалеко от железнодорожной станции, где работал мамин отец. У них там был временный дом. Решили, поживут, все успокоится, и тогда дом достроят, но не успели. Там я жила недолго. А потом переехала в Видземе, к бабушке по отцу. Мама, когда вернулась, тоже жила здесь, в доме моего отца.

Я мало что помню о том времени. Знаю только, что было там очень холодно - мама говорила, до минус 60 градусов. И она обморозила лицо, и дети. Она на это почти не жаловалась, только здоровье ее там было окончательно подорвано.

Bregže Lilita Maija Jāņa m.,
dz. 1938,
lieta Nr. 14150,
izs. adr. Jelgavas apr., Rubas pag., Reņģes stacijas māja ,
nometin. vieta Krasnojarskas nov., Partizanskas raj.,
atbrīvoš. dat. 1946.10.15

 Бывает информация на некрополе.

Смотрим https://nekropole.info/

 Для поиска дела по дате рождения или букв имени и фамилии используем запрос

на сайте http://www.lvarhivs.gov.lv/dep1941/meklesana41.php

Дети Сибири ( том 1 , страница 277  ):

мы должны были об этом рассказать... : 
воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году :
724 детей Сибири Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис интервьюировали в период с 2000 по 2007 год /
[обобщила Дзинтра Гека ; интервью: Дзинтра Гека, Айварс Лубаниетис ; 
интервью расшифровали и правили: Юта Брауна, Леа Лиепиня, Айя Озолиня ... [и др.] ;
перевод на русский язык, редактор Жанна Эзите ;
предисловие дала президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, Дзинтра Гека ;
художник Индулис Мартинсонс ;
обложка Линда Лусе]. Т. 1. А-Л.
Точный год издания не указан (примерно в 2014 году)
Место издания не известно и тираж не опубликован.
- Oriģ. nos.: Sibīrijas bērni.

ISBN	9789934821929 (1)
	9789934821936 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Krievu val.
Nosaukums	Дети Сибири : мы должны были об этом рассказать-- / воспоминания детей, вывезенных из Латвии в Сибирь в 1941 году обобщила Дзинтра Гека ; интервьюировали Дзинтра Гека и Айварс Лубаниетис ; [перевод на русский язык, редактирование: Жанна Эзите].
Izdošanas ziņas	[Rīga] : Fonds "Sibīrijas bērni", [2014].
Apjoms	2 sēj. : il., portr. ; 30 cm.
Saturs	Saturs: т. 1. А-Л -- т. 2. М-Я.

9789934821912 (2)
Oriģinālnosaukums	Sibīrijas bērni. Angļu val.
Nosaukums	The children of Siberia : we had to tell this-- / memories of the children deported from Latvia to Siberia in 1941, compiled by Dzintra Geka ; [translators, Kārlis Streips ... [et al.]].
Izdošanas ziņas	Riga : "Fonds Sibīrijas bērni", 2011-c2012.
Apjoms	2 sēj. : il., portr., kartes ; 31 cm.
Piezīme	Kartes vāka 2. un 3. lpp.
	"L-Ž"--Uz grām. muguriņas (2. sēj.).
Saturs	Saturs: pt. 1. A-K : [718 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2007] -- pt. 2. L-Z : [724 children of Siberia were interviewed by Dzintra Geka and Aivars Lubanietis in 2000-2012].